На этот раз все обошлось достаточно мирно и после семи вечера участники обоих митингов разошлись по домам. После этого в абхазском обществе активно обсуждали итоги этого обострения и противостояния. Одни делали акцент на том, что оппозиционеры не достигли заявленной цели – добиться от президента Аслана Бжания отмены своего принятого во вторник указа о восстановлении на посту министра внутренних дел Дмитрия Дбара. И объясняли это, в частности, тем, что призвавший к протестной акции Объединенный совет ветеранов Отечественной войны народа Абхазии, по-видимому, рассчитывал на гораздо большее число митингующих.

В значительной мере и тех, кто возмущен бесконечными отключениями электроэнергии, перебоями с подачей воды, тяжелой ситуацией с пандемией и т.д. Но население, мол, как бы не было этим возмущено и раздражено, по здравому рассуждению понимает, что смена занимающих руководящие кресла в стране на других не превратит изношенные энерго- и водопроводную системы в новые, так же, как не приведет к исчезновению коронавируса и незаконно действующих майнингферм.

Другие отмечают, что оппозиция зато провела «смотр своих рядов» и будет действовать дальше с учетом этого. Третьи продолжают негодовать, что президент не захотел принимать «справедливого решения». 5 ноября мы связались с тремя известными в Абхазии общественно-политическими деятелями, которые были депутатами первых созывов парламента, чтобы они поделились впечатлениям от вчерашних событий.

Нателла Акаба согласилась с теми, кто считает, что оппозиция явно рассчитывала собрать больше народа:

«Естественно, ради этого и устраивали вот эту акцию; видимо, надеялись, что она превратится в такой «всенародный сход». Впрочем, «всенародный сход» по внутриполитическим мотивам провести в Абхазии невозможно, так как часть народа всегда будет в другом политическом лагере, поэтому такая формулировка в данном контексте давно подвергается критике. Тем не менее в последней резолюции, принятой протестным митингом, «в сухом остатке» говорится: «…оставляем за собой право на проведение протестных акций и всенародного схода с требованием отставки президента Аслана Бжания».

А что, удивилась Акаба, разве кто-то посягает на это право? И продолжила:

«Вы знаете, меня поражает какаято ирония судьбы. То, что у нашего стратегического партнера, у России, 4 ноября – это День народного единства. А у нас этот день иллюстрировал наш раскол. День «народного разъединения» - это, конечно, на радость нашим противникам. Удивительно, как люди не понимают, какую угрозу это несет для нас. Я считаю, что это все иллюстрирует, как вот эти наши традиционные нормы Апсуара все в меньшей мере соблюдаются, и это тоже очень сильно огорчает. Хочу еще сказать, что как председатель Комиссии по реформированию Конституции Абхазии могу сообщить: одна из поправок, которую мы предлагаем, - назначение министров будет происходить после согласования с парламентом. То есть президент предлагает кандидатуру министра, а парламент ее или поддерживает, или отклоняет. И вот если бы так у нас было, до этой ситуации с митингом из-за поста министра дело не дошло».

Давид Пилия тоже отметил, что митинг был гораздо малочисленнее тех, что собирались на том же месте, у театра, в мае 2014-го, в декабре 2016-го… Он сказал:

«Это говорит о том, что гражданам Абхазии надоело противостояние. Они хотят спокойно жить, работать и воспитывать своих детей. Это сегодня уже рельефно видно в нашем обществе. Я неплохо знаю настроения наших граждан. - То есть можно было обойтись и без этого митинга? - Можно было. Общество многое может достигнуть, если элита научится садиться за стол переговоров и договариваться. Такое общество имеет перспективу. А общество, где постоянный раздрай и противостояние, у него нет перспективы. Так что нам нужно – будущее с более или менее понятной перспективой, или же, простите, какая-то черная яма, которая нас проглотит всех? Молодежь, которая вчера на площади собиралась… Видим, что они не реализовали свой план, они ушли с большой злостью с этой площади… Эта злость накапливается, эти эмоции отрицательные накапливаются. А это в интересах нашего маленького государства? Вот я себе задаю вопрос. Конечно, нет».

А вот взгляд Нугзара Агрба:

«Я скажу так. Оппозиция вчера правильно поступила. Она в защиту ветеранов выступила. Пришло вначале, говорят, не очень много людей, но под конец площадь была заполнена. Сочувствующие у оппозиции всегда будут, и особенно в таком важном, чувствительном вопросе, как защита ветеранов войны».

У нас зашла речь о нескольких известных оппозиционных деятелях, которых не было вчера на митинге у театра, на что обратили внимание в обществе, и Агрба сказал:

«Я не знаю, почему их не было, но могу заявить с уверенностью, что власть помогла оппозиции объединиться, это точно. Я думаю, дальше будут очень серьезные дела, много вопросов поднимется, но это будет через год-два. - Ну а как ты думаешь: Кан Кварчия уже сжег за собой мосты в отношениях с действующей властью? - Что касается Кана, то я тебе могу сказать, что почти год они готовили вот эту политическую амнистию, готовили документы, причем готовили во взаимодействии в Администрацией президента. И президент в курсе дела был, как шел процесс, какие там формулировки и прочее, прочее. На одно совещание я тоже был приглашен и даже выступил. Я там сказал, что надоело бегать каждые два – два с половиной года к Администрации президента со своими детьми – то власть защищать, то власть свергать. Надо это остановить, прекратить. Президент отвечал, что какой-то итоговый документ они примут. Но я не знаю, какие силы там сработали, но этот вопрос отложили. А некоторые сотрудники Администрации президента делали все возможное, чтобы как бы объединиться».